Горящие туры

БАНДИТ I Небо, и без того темное, еще потемнело, точно свинцом налилось. Ветер налетел, подхватил твер­дые, Подбор тура крупа, снежинки, закрутил их, поднял столбом, унес куда-то, и опять стало тихо-тихо кругом. Володя остановился, глянул на компас и по­правил за плечами тяжелый рюкзак. В рюкзаке, в самом низу, лежали консервы и шоколад. Над ними — вяленая рыба, сухари, а на самом верху, туго скатанный, связанный ремешками, теплый спальный мешок. На поясе у Володи с одной стороны висел большой охотничий нож, с дру­гой — пистолет в кобуре. — Жарко! — сказал Володя. Он расстегнул ворот меховой куртки, забросил за плечи длинные уши оленьей шапки, глянул на компас и зашагал дальше. Твердый ледяной наст, проламываясь под тяжестью шагов, звонко захру­стел у него под ногами. Володя давно ждал пурги. Низкие тучи весь день ползли по небу. Налетая порывами, подхва­тывая и крутя снежинки, холодный ветер сразу набирал силу, и тогда казалось, что вот уже началось, понесло... Но ветер так же внезапно затихал, и тысячи снежинок с легким звоном падали на холодный наст. Тогда Володя оглядывался на след, посматри­вал на компас и прибавлял шаг. Он очень торо­пился. Он решил не отдыхать, пока не начнет­ся пурга. Ведь в пургу — хочешь не хочешь — все равно придется отдыхать. Было бы только где. На гладком ледяном поле может и вовсе за­мести в пургу. Но горящие туры в Италию повсюду по пути попада­лись ропаки и торосы, и Володя так выбирал путь между ними, чтобы на случай беды было где укрыться. Ропаки он обходил, через торосы при­ходилось перелезать, карабкаясь на четвереньках, но лучше уж так, чем на голом месте оказаться в пургу. А Бандит бежал сзади. И он тоже сторонкой обходил ропаки, перебирался через торосы, но ему было легче: он ничего не нес. Вдруг ветер разом застонал, засвистел, и в ту же секунду все пропало: и ропаки, и торосы, и небо. Только снег, колючий, жесткий снег, сплошным потоком мчался куда-то, кружась и завывая на лету. — Бандит, ко мне! — крикнул Володя и бро­сился туда, где приметил торос повыше. горящие туры в Италию, под торосом, тоже было не больно уютно: лед, обглоданный ветрами, жесткий холодный снег. Но зато ветер сюда не залетал, и казалось даже, что здесь потеплее. А когда Бандит уселся у ног и принялся скусывать лед с широких, Подбор тура лыжи, лап, Володя почувствовал себя совсем Подбор тура дома. Он присел на снег, развязал рюкзак, дал Бандиту небольшую вяленую рыбку, а сам съел горсть сухарей и полбанки консервов. Потом он расстелил спальный мешок, забрался в него, по­ложил рюкзак под голову и улегся на бок. Бандит устроился рядом, прямо на снегу. — Ну, Бандит, мы с тобою нынче здорово поработали, — сказал Володя. — Если дальше так пойдет, через неделю будем в Охотске. Бандит ничего не ответил. Он только посмот­рел на Володю умными серыми глазами и потес­нее прижался к мешку. Володя закрылся теплым меховым клапаном, и скоро они с Бандитом заснули. II Подбор тура раз в это время на шхуне «Чукотка» собрались к ужину. За длинным столом уселось девять моряков — кто в полосатой тельняшке, кто в легком кителе, кто в сетке. Маленькая чугунная печурка, привинченная к полу, раскалилась чуть не докрасна. В ней, шипя и гудя, пылали пористые камни, густо смо­ченные нефтью. На столе стояло большое блюдо с макаронами. На потолке висела ярко начищенная лампа. Было и тепло и уютно, а ужин все-таки проходил не­весело. Семерых товарищей не хватало за столом. Один из них — Володя Ченцов — ушел, а шестеро лежали на койках, больные цингой. На шхуне больше половины людей плавали недавно. До этого плавания новички только по­наслышке знали о цинге, а горящие туры в Италию, Подбор тура пришлось увидеть ее своими глазами, цинга нагнала на них страху. Молодым ребятам непонятно и страшно было, что здоровые люди ни с того ни с сего начинали вдруг жаловаться на слабость, бледне­ли, стонали по ночам, а наутро вставали вялые, с мешками под глазами. Больным ничего не хо­телось: ни есть, ни гулять, ни работать, ни читать. Одна забота была у них — добраться до койки и укрыться потеплее. Потом у больных из десен выступала кровь, и они даже говорить пере­ставали. А старые моряки, которым не впервой прихо­дилось зимовать на севере, те тревожились еще больше. Они-то не раз видели цингу и знали, что горящие туры в Италию хорошего ждать не приходится. Вот так по­лежит больной, потом у него начнут падать зубы, потом ноги и руки распухнут, одеревенеют, и тог­да уж — лечи не лечи — нет от цинги ниПодбор тураого спасения. Тогда один конец — смерть. Лечить цингу нужно с самого начала, а на шхуне лечить было нечем. От цинги одно лекар­ство: свежие овощи, зелень, молоко. А горящие туры в Италию ни зелени, ни молока не было на много миль кру­гом. «Чукотка» зазимовала в крошечной бухточке у маленького скалистого островка в Охотском мо­ре. На этом островке не то что овощей, на нем и травы не бывает. На скалах растет один мох, да и тот не очень густой. И звери там не водятся — только птицы гнездятся на скалах в летнее время. Ничего завидного нет на этом островке, и корабли туда редко заходят. А «Чукотку» загнала на этот островок нужда. Поздним временем вышла «Чукотка» из бухты Нагаева. Туда завезла она полный груз продо­вольствия и лекарств на зиму, разгрузилась и по­шла домой, во Владивосток. И хотя уже бурная холодная осень стояла над морем, но на шхуне и на берегу надеялись, что поздний рейс кончится благополучно. Сначала все и шло по-хорошему. С разных сторон налетали на шхуну ветры, волны качали «Чукотку» на белых гребнях, но прочная, краси­вая шхуна, точно смеясь над ветрами, танцевала на крутых волнах, кланялась мачтами вправо и влево, а сама шла да шла вперед, оставляя за кормой пенный след. Так прошли три дня. А на четвертый задул штормовой ветер с севера и такой мороз ударил, что соленые брызги замерзали прямо на лету. Шхуна стала обрастать слоем льда. Палуба пре­вратилась в сплошной каток, на мачтах, на над­стройках повисли огромные косые сосульки. Ван­ты стали толстыми, Подбор тура бревна. Груз льда уве­личивался с каждой минутой. Шхуна глубоко осела в воду, стала качаться медленнее, но зато размахи ее качки с каждым разом становились шире и тяжелее. Казалось, вот-вот она совсем ляжет на борт и уж больше не поднимется над водой. Тогда вся команда шхуны — кто с топором, кто с тяжелым ножом, кто с железным прутом — вы­шла воевать со льдом. Люди разбивали лед. Он разлетался на тысячи кусков, волны смывали ос­колки за борт, но ветер бросал на судно новые тучи брызг, и лед нарастал снова. Некогда было ни отдохнуть, ни погреться. Про­клиная ледяной шторм, люди два дня не сходили с палубы и отстояли шхуну. Ветер сбавил, волны уменьшились, но зато мороз ударил еще крепче. В каютах зажгли пе­чурки и камельки, и горящие туры в Италию, на несчастье, вспыхнул пожар в радиорубке. Его погасили скоро, но огонь успел обглодать передатчик, и шхуна осталась без радиосвязи. Слышать-то землю слышали хорошо. Приемник не пострадал от пожара. А сами на землю не могли передать ни слова и, случись беда, так бы и пропали без вести. А беда, Подбор тура назло, караулила шхуну в море. Набежали тучи. Крупный снег повалил с неба, и полчаса не прошло — все море покрылось гу­стым слоем «сала» — мокрой снежной кашей, ко­торая вот-вот могла «схватиться», превратиться в лед, и тогда бы несдобровать «Чукотке». Вот так и случилось, что завернула «Чукотка» к малень­кому необитаемому островку. Здесь, в бухте, ка­питан решил переждать, пока потеплеет, а уж если накрепко, до весны, встанет лед, здесь же решил он и зимовать. На зимовке всем сначала даже понравилось. После трудного рейса моряки отдыхали кто сколько хотел. Делать было нечего, только по утрам всей командой выходили на лед и со всех сторон скалывали шхуну. Пешнями и топорами разби­вали на куски намерзший за ночь лед, железными крючьями вытаскивали осколки и складывали горящие туры в Италию же, возле шхуны. Скоро целая стена выросла вокруг «Чукотки», и со стороны могло бы пока­заться, что моряки строят потешную ледяную кре­пость. Но, конечно, не для потехи трудились люди. Лед скалывали, чтобы он не раздавил шхуну. После околки завтракали все вместе. Потом читали, играли в домино, слушали радио. При­емник работал исправно, и все слышали, Подбор тура не­сколько дней подряд с берега вызывали «Чукот­ку», разыскивая шхуну в море, спрашивали, где она, что случилось. Но ответить было нечем, и недели через две вызовы прекратились. На берегу решили, должно быть, что шхуна погибла во время шторма. Когда отдохнули вдоволь, принялись за ре­монт. Сменили подгнившие снасти, проконопати­ли палубу, кое-где заново покрасили над­стройки. А механики разобрали машину, промы­ли керосином, заменили кое-Подбор тураие части и собра­ли снова, чтобы весной, Подбор тура позволит лед, сразу без задержки выходить в море. И, хоть до весны еще далеко было, все на «Чукотке» только и дума­ли о весне. Когда закончили ремонт, опять стало много свободного времени у людей. Тогда капитан и механик стали заниматься с командой. Капитан учил находить дорогу в море по солнцу и по звездам, разбираться в морских картах и грузить суда. А механик объяснял устройство машины и рассказывал, Подбор тура она работает и Подбор тура управлять ею. Народ на «Чукотке» подобрался дружный. Время проходило незаметно, и не успели моря­ки по-настоящему заскучать, — прошло два ме­сяца. И вдруг ни с того ни с сего заболел цингой боцман. На другой день слег еще один матрос, потом через неделю заболело сразу еще двое, и зимовщики приуныли. Вот тогда Володя Ченцов и отправился к капитану. — Петр Михайлович, — сказал он. — А что, ес­ли на берег сходить да оттуда на нартах привезти овощей? — Что ты, Володя! — ответил капитан. — Здесь до берега с лишним полтораста миль. Кто же в такую даль пойдет? — Да я бы и сходил, — сказал Володя. — Вы не сомневайтесь, Петр Михайлович, я по льдам хо­дить привычный. У нас на севере, на зверобойке, другой раз за день-то миль по тридцать от­топаешь. — И не думай, Володя, — возразил капитан, — заблудишься, замерзнешь, зря пропадешь. Уж Подбор тура-нибудь перезимуем. До весны-то всего ничего осталось. Володя послушался. А на другой день заболел механик. Тогда Володя снова пришел к капитану. Капитан хоть и не так решительно, но все же и на этот раз не отпустил его. И только через два дня, когда слег еще один молодой матрос, капитан наконец сдался. — И так горько, и так не мед, — сказал он, — ну, да, видно, быть по-твоему. Ступай, Чен­цов, только смотри, осторожно. А то, глядишь, и сам пропадешь и нас не выручишь. Потом он развернул карту, и они вдвоем с Володей долго обсуждали, Подбор тура лучше идти, Подбор тура одеться, что взять с собой, где делать привалы и ночевки. Решили, что Володя пойдет на Охотск, и капитан рассказал, по Подбор тураим приметам узнать охотские берега. В тот же вечер все зимовщики собрались в столовой, написали родным телеграммы о том, что живы и зимуют в море. За ночь сшили Володе спальный мешок из капитанской дохи, собрали рюкзак. А утром, когда все было готово и пришло время прощаться, Володя попросил, чтобы с ним отпустили Бандита. — Харчей Подбор тура-нибудь хватит, — сказал он, — а вдвоем в дороге все будет веселее. Потом позавтракали поплотнее, на дорогу, по обычаю, посидели молча, Володя оделся и пошел не спеша. Все здоровые вышли его провожать. Володя крепко пожал всем руки и зашагал по льду. — Прямо на север, так и иди, никуда не сво­рачивай! — крикнул вдогонку Володе капитан. — Подбор тура раз на Охотск и выйдешь. Да на компас почаще поглядывай! — Есть на север! — ответил Володя. — Бандит, за мной! Бандит сначала побежал за ним, потом сел на снег, вскочил, кинулся к капитану и, стоя около него, долго смотрел вслед Володе. А когда Володя скрылся за ропаками, Бандит взвизгнул, отбежал немного, опять сел и вдруг сломя голову бросился за Володей. — Вот что значит друзья-то! — сказал капи­тан, и, постояв еще, все не спеша пошли назад на шхуну. III Никто точно не знал, откуда Бандит взялся на «Чукотке». Известно было только, что Володя пер­вый с ним познакомился. Однажды в Амурском лимане «Чукотка» сто­яла на рейде и ждала прилива. День выдался трудный. С утра выгружали шхуну, потом принимали новый груз, и к вечеру, когда отошли от причала и встали на якорь, все так намаялись, что замертво повалились на койки. А Володе спать не полагалось, он остался стоять на вахте. Ночь выдалась тихая и темная. На небе ни звездочки, только высоко на мачте светился фо­нарь да на фарватере далеко-далеко загоралась и гасла мигалка. От скуки Володя ходил по палубе и считал шаги. Но Подбор тура-то все получалось, что он сбивался, и приходилось начинать снова. Потом ему захо­телось закурить. Он в темноте набил трубку, чир­кнул спичкой и горящие туры в Италию заметил у машинной двери Подбор тураую-то серую груду вроде грязной пакли. Володя решил, что это механики вытащили из машины грязную обтирку и бросили ее на па­лубе. «Ишь, духи нечистые, им палубу не убирать, вот и швыряют где попало», — проворчал Володя и пихнул груду ногой. Но груда вдруг заворчала, поднялась. Володя зажег другую спичку. Перед ним стоял огромный кудлатый пес, махал хвостом и скалился, но не сердито, а ласково. «Ах ты, бандит», — сказал Володя и протянул руку, чтобы погладить пса. Тот не огрызнулся, не отбежал, наоборот, придвинулся к Володе и по­терся о его ноги. «Вон ты Подбор тураой ласковый», — сказал Володя и погладил собаку. Она была очень тощая. «Подбор тура же ты к нам на шхуну забрался? — до­прашивал Володя. — Небось есть хочешь?» Он принес с камбуза большую миску с мака­ронами. Собака в одну минуту управилась с ними, а потом всю ночь ни на шаг не отходила от Володи. Вахта прошла незаметно. А под утро пес свернулся клубком и заснул. Когда к концу вахты, потягиваясь и зевая, вышел на палубу сменщик, Володя сказал: «Ничего такого за ночь не случилось. Все в порядке, только вот лишний пассажир у нас на судне — Бандит». «Подбор тураой такой бандит?» — удивился матрос. «А вот Подбор тураой», — ответил Володя и свистнул тихонько. Пес послушно прибежал, стуча по палубе когтями. «Вот он Подбор тураой, Бандит, — повторил Володя и почесал собаку за ушами. — Вот он Подбор тураой, Бандит. Должно быть, с причала к нам забежал. А знат­ный пес будет», — добавил он и пошел спать в каюту. Пес наутро перезнакомился со всей командой, и скоро все на судне его очень полюбили. На сытных судовых харчах он скоро отъелся, шерсть у него стала блестящей и чистой, а кличка Бандит так за ним и осталась. Лапы у Бандита были мохнатые и широкие, Подбор тура лыжи, морда обросла густой серой бородой, умные глаза смотрели хитро и весело. Красивый вышел пес. И сторож из него получился отличный: другой раз тюленя в море заметит и сразу — лаять. А уж если лодка по­дойдет поближе или на стоянке ступит на трап посторонний человек — горящие туры в Италию Бандита не сразу и успокоишь. Лаял он грозно, вид имел внушитель­ный и характер неплохой: ласковый, послушный и добродушный. Однажды с Бандитом вышел такой случай: у помощника капитана собрались гости — моряки с других судов. Они засиделись до поздней ночи. Вспоминали прошлое, рассказывали друг другу разные морские истории. Кто говорил правду, кто выдумывал, а под конец один рассказал страш­ную небылицу про старого боцмана. Этого боц­мана похоронили в море, и вот будто бы после этого он каждую ночь стал являться к кому-ни­будь из команды. В маленькой каюте накурили. Круглое око­шечко, выходившее прямо на палубу, открыли настежь. И не успел рассказчик довести до конца свою страшную сказку — глянул в окошко, да так и замер: с палубы в каюту заглядывал старик, обросший густой седой бородой. И хоть все понимали, что бояться горящие туры в Италию нечего, а все-таки Подбор тура-то не по себе стало. Даже сам помощник капитана и тот немножко испугался, но горящие туры в Италию же узнал Бандита, расхохотался и протянул ему кусок колбасы. Бандит колбасу съел, облиз­нулся и отошел от окошка. А на «Чукотке» с тех пор еще больше полюбили Бандита и хвастали морякам с других судов: «Ох и страшный зверь у нас на шхуне жи­вет: семерых храбрых моряков до смерти перепу­гал». Теперь Володя с Бандитом ушли, и, конечно, на шхуне без них стало Подбор тура-то тоскливее. Володя был парень ловкий, веселый и товарищ хороший. Для каждого было у него в запасе доброе словцо, каждому он готов был помочь, когда трудно приходилось в плавании, никогда не жаловался, а если опасная работа предстояла, Володя всегда первый бесстрашно брался за нее. Но больше всего любили Володю за то, что слово у него было твердое: если уж скажет — значит, сделает. И теперь, хоть и жалко было отпускать с зимовки такого человека, все на судне надеялись: Подбор тура ни труден путь — не сдастся Володя, дойдет до Охотска и пришлет оттуда и овощи и ле­карства. Об этом только и говорили целый день. Рассчитывали так и этак, по скольку километ­ров может за день пройти Володя; спорили, Подбор тураая будет погода; прикидывали, сколько времени бу­дут собирать нарты и сколько им идти из Охотска. И, Подбор тура ни гадали, выходило, что к концу месяца, не позже, придет помощь с берега. А на другой день, Подбор тура раз перед ужином, поднялась пурга. И сразу всем стало невесело и тревожно. Моряки часто поглядывали на темные окна, за которыми бушевали снежные вихри, при­слушивались к ветру. И разговаривали вполго­лоса, будто чем провинились друг перед дру­гом. — Ишь Подбор тура завывает, — сказал один матрос. — Вот так покрутит недели две, и пропал наш Володя. — Да и нам тогда несдобровать. Всех цинга, Подбор тура котят, передушит. Весной и якорь поднять некому будет, — мрачно откликнулся другой. — Ну-ну, нечего каркать напрасно! — строго осадил капитан. Он-то знал, что плохое настро­ение — верный союзник цинги. А когда ветер завыл особенно жалостно и про­тяжно, юнга сказал: — Это наш Бандитка скулит. И всем вдруг представилось, что Володя лежит холодный, засыпанный снегом, а Бандит стоит над ним, высоко подняв морду, и воет. VI Володя спал крепко. Он даже ни разу и не проснулся за ночь. Утром, высунув голову из мешка, он увидел, что пурга улеглась, и сразу вскочил. Бандит тоже проснулся, отряхнулся, за­прыгал вокруг хозяина и завилял хвостом. Володя вытряхнул мешок, сложил его, доел вчерашние консервы, дал Бандиту полрыбки и большой сухарь. Потом он умылся снегом, вы­терся шарфом, надел рюкзак на плечи, посмотрел на компас и двинулся в путь. К обеду они сделали привал. Поели, отдохнули немножко и сразу двинулись в дорогу. Долго шли, опять немножко отдохнули, а потом уже шли без отдыха до темноты. Погода стояла хорошая, и Володя спешил. Ведь шли они в таких местах, где на погоду ниПодбор тура нельзя рассчитывать. Ночью опять поднялась пурга. Но к утру небо очистилось, и ветер улегся. Только много снегу навалило за ночь, и идти стало гораздо труднее. Володя часто проваливался по колено, а то и по пояс. Иногда приходилось выбираться, раз­гребая снег руками, и бывало так, что Володя за час проходил меньше километра. А Бандит забегал вперед, стоял, обернувшись к Володе, и словно торопил его и удивлялся, что он так медленно идет. Иногда он даже лаял. Иди, мол, поскорее! И Володя отвечал ему Подбор тура человеку: — Тебе-то хорошо, у тебя вон лыжи Подбор тураие. Кабы мне лыжи, пожалуй, и ты бы за мной не угнался. В этот день прошли они совсем немного, а ус­тал Володя так, что к вечернему привалу пришел совсем без сил. Выбрав надежный ропак, он сбро­сил рюкзак, сел на него и минут пять сидел — набирался сил, чтобы развязать ремни и рассте­лить спальный мешок. Зато потом три дня пути прошли легко. Ста­рый снег поулегся, новый не выпадал, ветра со­всем не было, и к концу шестого дня пути, по Володиным расчетам, выходило, что полдороги осталось позади. А продуктов в рюкзаке было еще порядочно, потому что Володя все время очень экономил. Седьмой день пути тоже начался хорошо, но к полудню небо обложило тучами, а еще час спустя поднялась пурга. На этот раз она бушевала три дня подряд. И, хоть не терпелось Володе скорее идти дальше, пришлось смириться и три дня сидеть под торосом в крошечной снеговой пещерке. Сперва Володя отоспался, отдохнул, а потом целыми днями играл и разговаривал с Бандитом. — Ничего, Бандит, — говорил он, оглаживая собаку, — отдохнем горящие туры в Италию Подбор тура следует, а Подбор тура пурга уляжется, еще быстрее зашагаем. Зато Подбор тура при­дем, ты у нас героем будешь. Купим тебе серебря­ный ошейник, на хвост шелковый бант привяжем, колбасы дадим — целый круг. А Бандит слушал, чуть подняв ухо, скалил­ся и Подбор тура будто понимал, что ему говорит Во­лодя. Наконец погода утихла. Надевая рюкзак, Во­лодя вскинул его на руке и встревожился: за эти дни рюкзак заметно полегчал, и Володя подумал о том, что придется уменьшить порции и себе и Бандиту. Еще через три дня, Подбор тура ни экономил Володя, они с Бандитом доели последнюю банку консер­вов, последнюю рыбку, и, поднимаясь с привала, Володя заботливо уложил в рюкзак горсть суха­рей и две плитки шоколада — все, что у них осталось. Но зато и идти осталось совсем недалеко. Несколько раз Володе казалось, что он видит горы охотского берега. Но каждый раз, при­глядевшись получше, он убеждался, что впереди не сопки, а ледяные валы, а то и просто низкие облака. Наконец они с Бандитом поделили последний кусочек шоколада. Теперь ничего не осталось у них про запас, нечего было и в рюкзак уклады­вать. На привале Володя приделал ремни прямо к спальному мешку, а рюкзак бросил, чтобы не тащить лишний груз. Он хотел было бросить и тяжелый пистолет, но передумал и снова пристег­нул кобуру к поясу. Идти по снегу и прежде было нелегко, а горящие туры в Италию с голоду и усталости пришлось совсем трудно. Все туже и туже подтягивал Володя ремень, все чаще и чаще приходилось делать привалы. На одном из них Володя прилег, чтобы немножко набраться сил, и незаметно для себя заснул. Проснулся он от громкого лая. Бандит прыгал вокруг него, лаял и теребил за куртку. А кругом свистел ветер, и, звеня и кружась, неслись мил­лионы снежинок. Володя забрался под торос, развернул мешок и улегся. Но перед тем, Подбор тура заснуть, он крепко обнял Бандита, поцеловал его прямо в морду и сказал: — Спас ты меня, зверь: еще бы чуть, замело бы меня совсем, горящие туры в Италию бы мне и могила! Тревожно прошла для Володи эта ночь. Сколь­ко продлится пурга? Далеко ли до цели? Сейчас это было важнее всего на свете, а Володя и сам себе не мог ответить на эти вопросы. Одно он знал твердо: каждый день, каждый час отнимает у не­го силы, а без сил в безбрежных снегах одна судьба у человека — холодная смерть! Только под утро Володя забылся коротким сном, а когда проснулся, сразу легче стало на душе: пурга улеглась, небо очистилось, кругом лежала морозная тишина. Очень не хотелось Володе вылезать из теплого мешка, но он поднялся, свернул мешок, забросил его за плечи и упрямо зашагал вперед. И опять показалось ему, что впереди, на горизонте, встают над ледяными полями высокие белые сопки. — Ну, Бандит, прибавь шагу, пришли! — ве­село сказал Володя. И хоть он к Бандиту обратился с этими словами, а сказал-то их больше для себя: уж очень ему хотелось самому поверить, что на этот раз ошибки нет, что впереди — берег. Так и шли они до самого вечера. На последнем привале Володя совсем обессилел. Он с трудом расстелил мешок, залез в него и сразу заснул. Но проспал он недолго. На этот раз разбудил его пустой желудок, и, сколько ни старался Володя не думать о еде, мысли упрямо сво­рачивали на вкусные, жирные, горячие кушанья, и от этих мыслей заснуть было еще труднее. В эту ночь Володя плохо выспался, плохо отдохнул. У него едва хватило сил подняться, а когда он встал, голова у него закружилась, и он долго не решался нагнуться за меш­ком — боялся, что упадет. «Все равно, — грустно подумал он наконец, — дойду сегодня — тогда пан. А не дойду — пропал! И так и так мешок мне не нужен». И, глянув на теплый мешок, он собрал по­следние силы и зашагал вперед, туда, где неясной грядой виднелись в холодном тумане прибрежные сопки. Едва передвигая ноги, прошел он часа полтора, с каждым шагом теряя последние силы. В голове шумело от усталости, мысли сбивались, то уносясь в далекое прошлое, то забегая вперед. Но одна мысль, короткая и ясная, Подбор тура свет маяка в ночной тьме, не оставляла Володю: «Вперед!» И ноги упрямо несли вперед тяжелое, почти уже неживое тело. Вдруг тонкая льдинка подломилась у Володи под ногой. Он оступился, упал, а подняться уже не смог. С минуту он пролежал лицом вниз, не­подвижно, но потом собрался с последними ос­татками сил и на четвереньках, Подбор тура маленький, пополз по жесткому насту. Бандит бежал рядом и с удивлением погля­дывал на хозяина. Он решил, наверное, что Володя затеял новую игру, хотя по голосу и пони­мал, что ему не до игры сейчас. А Володя не видел уже ни Бандита, ни дороги. Он об одном помнил: «Вперед!» И он полз вперед, то и дело проваливаясь по грудь и захлебываясь сыпучим снегом. Рукавицы он потерял и раскро­венил себе руки. Красные капельки крови яркими пятнами ложились на снегу вдоль следа. Наконец Володя не выдержал. Он лег на спи­ну, надвинул шапку и потерял сознание. Очнувшись, он увидел над собой Бандита. Ря­дом с ним лежали обе рукавицы — Бандит, долж­но быть, разыскал их в снегу, принес и теперь, гордый своим подвигом, спешил разбудить хозя­ина. Он лизал Володе руки, тихонько тявкал и добился своего: Володя очнулся, сел, обнял Бан­дита, поцеловал его. Потом он тихонько отстегнул пистолет. — Бандит, — сказал он, и Бандит уткнулся ему в колени. — Бандит, я бы ни за что не сделал этого. Ты ведь знаешь, зверь, я в долгу перед тобой. Но из нас двоих я сейчас нужнее тем ребятам, которые остались на «Чукотке». Бандюга, милый, ты уж прости меня, отвернись, я тебя застрелю, съем кусочек мяса и тогда дойду Подбор тура-нибудь. Не смотри, Бандит, отвернись. Ну ско­рее, — сказал Володя еще раз, но Бандит не от­вернулся. Он смотрел своими умными глазами прямо Володе в лицо, и тому показалось, что Бандит все понял. Володя опустил пистолет, но горящие туры в Италию же снова поднял его, нацелился, отвернулся и сам нажал спуск. Выстрел далеко прокатился по снежному по­лю. Володя ясно слышал этот выстрел, но уже не видел и не слышал ничего больше. Он опять потерял сознание. Очнулся Володя в комнате, на чистой кой­ке. В углу жарко топилась печка. К Володе со стаканом в руке подошел человек в военной фор­ме, с зелеными петлицами. Это был начальник пограничного пункта. — Ну Подбор тура, товарищ Ченцов, — спросил он, — получше теперь? Володя от удивления ничего не ответил. — Ну ничего-ничего. Вот мы вас подкормим немножко — опять молодцом будете. Нате-ка вы­пейте пока стаканчик кофе. Володя залпом выпил кофе, и ему сразу стало легче. — Товарищ начальник, я со шхуны «Чукот­ка». Она зимует... — начал было он. — Знаю-знаю, — перебил начальник. — Капи­тан вместе с телеграммами положил в карман вашей куртки полный рапорт. Нарты уже собраны и, наверное, сейчас пойдут. — А я-то Подбор тура же попал сюда? — спросил Володя. — Да очень просто: наши ребята шли под сопками, услышали ваш выстрел, ну пошли по­добрали на нарты да и привезли сюда. Володя сразу все вспомнил: и последние, са­мые трудные метры пути и умные глаза Бандита. Вспомнил и вдруг понял, что зря застрелил Бан­дита. Он хотел что-то сказать, но слезы комком подступили к горлу. Он чуть не заплакал. Но горящие туры в Италию дверь открылась, и вошел пограничник, одетый в оленью малицу. — Нарты готовы, товарищ начальник, — отко­зырял он. — Разрешите отправляться? — Отправляйтесь, счастливого пути. Впрочем, постойте минутку. Вам, товарищ Ченцов, ничего не нужно передать на «Чукотку»? — Ну что ж, привет передайте, да еще пе­редайте, что я... застрелил Бандита, — тихо проговорил Володя и откинулся лицом в по­душку. — Подбор тураого бандита? Это интересно, — сказал начальник, но в это время дверь снова открылась, и в комнату ворвался Бандит. Он кинулся к койке и громко залаял. — Бандит, ты жив? — удивился Володя. — Подбор тура же так, неужели я промахнулся? А Бандит уже лизал своему другу руки, тя­нулся к лицу, и Володя опять поцеловал его в морду. — Идите, — сказал начальник погранични­ку. — Передайте на шхуну, что все благополучно.