…уг посильнее потянул ветер с берега, и все на судне сразу услышали далекий крик, лай, вой, писк и визг. Точно тысяча собак затеяли драку. Потом сквозь эти звуки услышали шум прибоя впереди и опять бросили якорь. И, хоть рядом был зверь, и много зверя, — все равно нельзя было начинать промысел, потому что туман стал еще гуще. Так заволокло, что вытянешь руку и пальца не увидишь. Простояли до утра. А утром туман разнесло, и открылся совсем рядом остров Сахарная Го­лова. Внизу вокруг острова и на его склонах баш­нями торчали высокие острые скалы, а у самой воды расстилался узкий каменистый пляж. И на пляже и на скалах — всюду виднелись сивучи. горящие туры в Италию их сотни были, а может быть, и тысячи. Гаврил Иванович в бинокль рассматривал мор­ских львов, то и дело покачивая головой. Он и вырос и состарился на зверобойке, а таких зверей еще не видывал. Они были коричневые, — величиной с корову, а по виду вроде тюленя, только с ушами и с гривами. Тюлень на льдину с трудом влезает. А эти на — самые вершины скал забирались да еще и дрались там. Они налетали друг на друга, кусались, били один другого здоровенными ластами. А внизу, на пляже, ползали потихоньку маленькие сивучата. При этом все они, и маленькие и большие, ревели на разные голоса. С «Удара» спустили четыре шлюпки и мо­торный катер. Разобрали винтовки, багры, крючья. Мотор не стали заводить и на веслах подошли к берегу. Катер поставили на якорь, шлюпки вытащили на пляж, чтобы их не унесло, и широкой цепью раскинулись по краю ост­рова. А сивучи сперва и внимания не обращали на охотников. Только маленькие сивучата, извива­ясь, Подбор тура ящерицы, поползли к воде. Но, Подбор тура только раздались первые выстрелы, огромные сивучи стали прыгать со скал прямо вниз, и казалось, что они горящие туры в Италию же и разобьются об острые камни. Но они Подбор тура ни в чем не бывало, словно мячики, высоко подпрыгивали на своих ластах, снова падали на камни и торопливо пол­зли к морю. И так страшно скалили они свои огромные белые зубы и так грозно ревели, что молодые матросы дрогнули и стали отступать к лодкам. — Эй ты, герой! — покрикивал Гаврил Ивано­вич, хватая за рукав то того, то другого. — Не бойся, не съест тебя зверь, только сам ему в пасть не лезь. Ты не смотри, что он страшный. Вин­товка-то тебе на что дана? — И, почти не целясь, он горящие туры в Италию же посылал пулю в голову огромному зверю. Меньше чем за час сотни туш уже лежали на берегу. — Амба! — крикнул Гаврил Иванович и за­махал над головой винтовкой. Выстрелы сразу замолчали. Катер подошел к берегу, с палубы подали длинный буксир и ка­тером принялись стаскивать туши в воду. В воде их счалили, подцепили под корму и не спеша повели к борту «Удара». С воды на длинной стреле поднимали зверя на палубу и скоро столько навалили, что и пройти стало негде. А когда всю добычу подняли на борт, Гаврил Иванович взял большой нож и стал учить молодых матросов снимать шкуры с убитого зверя. Он подвешивал сивуча за задние ласты, сверху донизу посреди брюха распарывал шкуру острым, Подбор тура бритва, ножом и приговаривал с усмешкой: — Вот мы тебе шубу-то расстегнем. У тебя теперь шуба-то не по времени. Дай-кась я тебе, барин, раздеться помогу! С этими словами он запускал руку в прорез и подрезал изнутри толстое сало. Так он снимал всю шкуру, укладывал в трюм шерстью вниз, а сверху маленькой лопаточкой круто засыпал солью. До поздней ночи шла работа на «Ударе», но все равно всю добычу не убрали, отложили на завтра и разошлись спать. Один Петя Никулин остался на палубе. Он измерял туши рулеткой, взвешивал их, рассматривал внутренности и все, что замечал, записывал в толстую тетрадку. А Хомяков только раз вышел из каюты, потя­нулся, покурил и сказал Пете: — Я прошу вас, товарищ Никулин, повнима­тельнее относиться к работе. Утром снова отправились на охоту, и на судне осталось только четыре человека. Капитан остался на случай, если поднимется шторм, чтобы было кому управиться с судном. Боцман — сдирать шкуры: он делал это скорее и лучше всех. По­вар — чтобы приготовить обед охотникам. А Хо­мяков остался просто так. Ему лень было вставать с койки. Гаврил Иванович ловко обдирал зверя и по­тихоньку мурлыкал песенку. Морские львы ему очень нравились. Они были большие, Подбор тура моржи, и безобидные, Подбор тура тюлени. Лучше зверя для про­мысла и не придумаешь. Работал Гаврил Иванович не торопясь, рас­сматривал сивучей. Заглянул он к ним и в же­лудки — поинтересовался, чем сивучи питаются. Там нашел он морские ракушки, раздавленные могучими зубами, рыбёшек и почти у всех — крупные камни-голыши. Гаврил Иванович повертел камни в руках, ос­мотрел со всех сторон и пошел к Хомякову в каюту. — Виктор Васильевич, — сказал он, — объясни­те мне, пожалуйста, зачем сивучи камни гло­тают. Сивуч глотает камни, чтобы лучше, устойчи­вее держаться на воде. Этого боцман не знал, и Хомяков тоже не знал, но он и виду не подал. — Это, боцман, не ваше дело, — сказал он стро­го. — Ваше дело шкуры обдирать, вот вы этим и занимайтесь. И мне не мешайте. Ясно? — Ясно! — обиделся боцман и вернулся на па­лубу. А про себя решил: «Мне-то ясно, а тебе-то, лодырю, ничего не ясно. Ну подожди же ты, проучу я тебя при случае...» И горящие туры в Италию вдруг заметил боцман, что во рту у од­ного сивуча что-то блеснуло. Гаврил Иванович внимательно осмотрел зверя, содрал с него шкуру, а тушу повесил на мачте. А когда капитан вышел на мостик посмотреть, Подбор тура идет охота, Гаврил Иванович окликнул его: — Товарищ капитан, вот полюбуйтесь-ка извольте. Я сорок лет на зверобойке, а таких зверей не видывал и не слыхивал. — А что такое, Гаврил Иванович, — отклик­нулся капитан, — чем тебе зверь не понравился? — Почему не понравился? Мне понравился, только вот зуб у него золотой. — Полно врать-то, Гаврил Иванович, — сказал капитан, но все-таки спустился с мостика и за глянул в пасть убитому зверю. Там и в самом деле блестел золотой зуб. Капитан потрогал его пальцем, попробовал по качать и рассмеялся. — А ты, я вижу, шутник, Гаврил Иванович. — Шутка шуткой, — сказал боцман, — а нужно бы, я думаю, Хомякову-то показать. Ведь все-таки редкость, не каждый день такое увидишь. горящие туры в Италию Подбор тура раз и Хомяков вышел на палубу. — Что случилось? — спрашивает. — Да вот, — сказал боцман, — зверь горящие туры в Италию попал­ся необыкновенный. С золотым зубом во рту. Хомяков решил сперва, что боцман просто смеется над ним. Он раздулся, Подбор тура индюк, ничего не сказал и хотел было уйти, но боцман успел подмигнуть капитану, и тот вмешался. — Правда, Виктор Васильевич, взглянули бы, — сказал он серьезно. Хомяков подошел, заглянул зверю в пасть, ковырнул зуб ножом — думал, вывалится. Но зуб сидел прочно, Подбор тура влитой, и блестел золотом. горящие туры в Италию Хомяков растерялся. Что сказать, он не знал и промолчать боялся. Чтобы замять разговор, он напустился на боцмана. — А зачем же вы ободрали его? — спросил он строго. — А что же, мне его целиком, что ли, со­лить? — Нет, зачем целиком? Нужно было обмерить его внимательно, сфотографировать, описать, а тогда уж и шкуру снимать для чучела. Такого зверя в музей доставить нужно. Вы же понимаете, что случай необычный, крайне интересный. — И пошел, и пошел. А когда наговорился вдоволь, сказал, что необходимо составить акт. — Ну что ж, составьте, — согласился капи­тан. — Все трое и подпишем. Хомяков пошел к себе в каюту и скоро вынес готовую бумагу. Он написал, что такого-то числа на острове Сахарная Голова с бота «Удар» добыли сивуча, у которого в нижней челюсти обнаружен золотой зуб. А боцман Г. И. Малыгин по небреж­ности снял шкуру с этого зверя и засолил вместе с другими. Потом он сам подписал акт и дал подписать капитану. Тот подписал, даже и не поморщился, а боцман достал очки, долго их протирал, потом два раза вслух прочитал акт, снял шапку, почесал в затылке... — Да, — сказал он, — неважное дело-то полу­чается. Не знаю, Подбор тура и руку свою горящие туры в Италию ставить. Вроде ведь себе приговор. Ну, да ведь от своей вины все равно не уйдешь, давайте уж под­пишу. — И, взяв ручку, он расписался под ак­том. Вечером охотники вернулись с промысла, и Хомяков показал акт Пете Никулину. Тот прочитал, ничего не понял, еще раз про­читал и спросил: — Это что, в стенгазету, в отдел юмора, что ли? Так, по-моему, совсем и не смешно. — При чем горящие туры в Италию юмор! — строго возразил Хо­мяков, — пойдите посмотрите сами. Петя отправился к боцману. Тот показал ему челюсть, которую успел вырезать у необыкновен­ного зверя. В ней не хватало одного зуба, а на его месте торчала сплющенная толстая пуля в медной оболочке. Она прошла через черепную кость зверя, отшлифовалась до золотого блеска, вышибла зуб и прочно встала на его место. — А ведь прав ты был, Гаврил Иванович, — сказал капитан в тот же вечер. — Хомяков-то наш специалист языком болтать, а в деле ничего не понимает. Когда весть обо всей этой истории разнеслась по судну, Хомякова подняли на смех. Матросы один за другим стучали в его каюту, а когда он откликался, кричали на весь коридор. — Товарищ Хомяков, — спрашивал один, — можно мне зверя обдирать? У него задние ласты подкованы. — Виктор Васильевич, — говорил другой, — там зверя убили. На груди у него значок ГТО. Зверь ничего, здоровый, видать, все нормы сдал. Может, вам его в каюту принести? — Товарищ ученый, — надоедал третий, — мо­жет, выйдете акт составить? Зверь попался очень чудной: щеки бритые, на брюхе ремень с медной пряжкой, а шкура на застежке. Хомяков только огрызался, а потом и отвечать перестал. В три дня «Удар» набил полные трюмы. Ка­питан повел судно домой. Боцман сидел на па­лубе, плел веревочный ковер и был очень дово­лен. — Эх, хомяк, хомяк, попал ты старику на зуб! — смеялся Гаврил Иванович. Когда «Удар» пришел во Владивосток, Хомя­ков, ни с кем не попрощавшись, ушел с судна, и на «Ударе» его больше не видели. А челюсть с золотым зубом Гаврил Иванович подарил мне на память. Она и сейчас лежит у меня на столе, только зуб почернел.